Интервью заместителя Министра иностранных дел Российской Федерации О.В.Сыромолотова

21.12.2020

Интервью заместителя Министра иностранных дел Российской Федерации О.В.Сыромолотова международному информационному агентству «Россия сегодня», 21 декабря 2020 года

2275-21-12-2020


  •  



Вопрос: Как Вы оцениваете перспективы сотрудничества по тематике антитеррора с США после прихода новой администрации? Есть ли понимание, с кем предстоит вести диалог по антитеррористической проблематике? Когда могут состояться первые контакты с новыми американскими партнерами?

Ответ: Чтобы оценить перспективы сотрудничества с США по тематике антитеррора, сначала следует определиться, о каком формате идет речь. Соответствующие контакты между российскими и американскими правоохранительными органами и спецслужбами не прерывались. Они по-прежнему осуществляются на регулярной основе. Исходим из того, что проводимая по этой линии работа не должна прекращаться и не может ставиться в зависимость от политической конъюнктуры.

В политическом же плане, как Вы помните, Вашингтон в одностороннем порядке решил приостановить профильные встречи в рамках диалога высокого уровня под эгидой внешнеполитических ведомств России и США. Мы уже говорили о готовности продолжить работу в этом формате, но, и мы это также неоднократно подчеркивали, только при условии взаимной заинтересованности, основанной на прагматичном и, главное, разумном подходе обоих государств.

Наши встречи с первым замгоссекретаря США Дж.Салливаном в 2018-2019 гг. в Вене (сейчас он является Послом США в Москве) были полезны для обеих сторон. И у этого диалога были все возможности стать «всепогодным», не зависящим от внешних раздражителей. Но американцы выбрали вместо этого путь каких-то нелепых обид. Можно лишь выразить сожаление в связи с подобного рода поведением.

Вынужден в очередной раз акцентировать, что нам этот диалог не может быть нужен больше, чем заокеанским партнерам. Поэтому о сроках эвентуального возобновления этих контактов следовало бы спросить у них. Однако ответ, по всей видимости, будет возможен лишь после формирования новой руководящей команды Госдепартамента.

Вопрос: Повлияла ли пандемия коронавируса и соответствующие локдауны на риски, связанные с терроризмом? Возросли ли они? Нет ли опасности, что экстремисты воспользовались ситуацией, чтобы перегруппироваться и усилиться?

Ответ: Пандемия коронавируса безусловно повлияла на многие сферы нашей жизнедеятельности. Введение локдаунов и других ограничений, включая меры по охране госграниц и общественного порядка, в какой-то степени затруднило возможность проведения терактов. Однако это, например, породило и определенное количество лиц, разочаровавшихся в действиях своих властей. В условиях самоизоляции люди больше времени проводят в интернете. Этим и пытаются пользоваться террористы: вербуют недовольных, распространяют панику и различные экстремистские идеи. В целом, террористические организации, как и любые другие преступники, всегда пытаются изыскать выгоду от существующей в данный момент конъюнктуры, критикуют законные правительства за якобы неспособность противостоять эпидемии и пытаются представить дело так, как будто коронавирус – какой-то «бич Божий».

В этой связи опрометчиво было бы предполагать, что теругрозы в период пандемии ослабли.

Вопрос: Стали ли европейские партнеры более конструктивно относиться к сотрудничеству по антитеррору с Россией на фоне ряда терактов и всплеска экстремизма в странах ЕС? Есть ли у Москвы данные об опасности новых терактов в Европе?

Ответ: Наше сотрудничество с европейскими партнерами продолжает набирать обороты. Причем это происходит не столько из-за всплеска тердеятельности в Европе, сколько из-за общего понимания необходимости борьбы с терроризмом. Позитивно рассматриваем взаимодействие с Испанией, Францией, Италией и некоторыми другими странами. Надеемся, что такой настрой сохранится, и сотрудничество как по линии внешнеполитических ведомств, так и спецслужб продолжится.

Что касается новых терактов, то вне зависимости от наличия или отсутствия конкретной информации по той или иной стране нужно не терять бдительность, не давая террористам ни малейшего шанса осуществить свои человеконенавистнические планы.

Вопрос: Сотрудничает ли Россия с Китаем в сфере борьбы с кибертерроризмом? Есть ли примеры практических результатов этого сотрудничества? От каких стран в первую очередь исходит киберугроза?

Ответ: По мере развития цифровых технологий масштабы применения ИКТ и сети «Интернет» в противоправных целях неуклонно растут. Возможности «Интернета» используются в том числе террористическими организациями для сбора финансовых средств, вербовки сторонников, осуществления террористических атак путем создания каналов связи и оперативного управления действиями ячеек или отдельных боевиков.

Россия имеет большой исторический опыт взаимодействия с КНР по всему спектру вопросов обеспечения международной информационной безопасности (МИБ) в рамках ООНШОСБРИКС и других многосторонних форумов. В Соглашении между правительствами государств-членов ШОС о сотрудничестве в области обеспечения МИБ от 16 июня 2009 г. противодействие угрозам использования ИКТ в террористических целях обозначено в числе основных направлений взаимодействия.

Правовой основой двустороннего сотрудничества стран является подписанное 8 мая 2015 г. российско-китайское межправительственное соглашение по МИБ. В числе приоритетов этого документа также указана совместная борьба с использованием ИКТ в террористических целях.

Практическое взаимодействие России и Китая в сфере противодействия противоправному применению ИКТ по линии соответствующих служб носит постоянный характер. В качестве примера успешного сотрудничества с зарубежными партнерами, в т.ч. с коллегами из КНР, можно назвать подготовку и проведение крупных международных спортивных мероприятий.

Что касается киберугроз в информационном пространстве в целом, то, по оценкам ведущих зарубежных и российских компаний в области информационной безопасности, большая часть вредоносной активности исходит с территории США.

Можно также вспомнить доклад Временной комиссии Совета Федерации по защите государственного суверенитета и предотвращению вмешательства во внутренние дела Российской Федерации от 15 июля 2020 г., в котором приводилась статистика воздействия на информационные ресурсы России во время голосования по поправкам в Конституцию Российской Федерации летом 2020 г. Массированные DDOS-атаки фиксировались с территории СШАФРГВеликобританииСингапура, Тайваня (КНР), Украины и ряда стран СНГ.

Вопрос: Есть ли у России данные по поводу боевиков, которые воевали в Нагорном Карабахе? Они выведены из региона? Кем и куда?

Ответ: Наличие боевиков с Ближнего Востока в боевых действиях в районе Нагорного Карабаха – зафиксированный факт, который был подтвержден не только нами. Счет наемникам шел на около двух тысяч.

Мы с самого начала выражали обеспокоенность появлением там радикально настроенных наемников, исповедующих идеологию джихадизма. Наша позиция в отношении них не претерпела изменений – быть их там не должно.

Вопрос: Как развивается в последнее время работа России на международных площадках по антинаркотической проблематике? Какова позиция российской стороны по наметившейся в последнее время нарколиберальной тенденции, включая легализацию каннабиса, нарушающую несколько профильных конвенций ООН?

Ответ: В Комиссии ООН по наркотическим средствам (КНС), являющейся политикоформирующим органом системы ООН в сфере международного контроля над наркотиками, Российская Федерация неизменно проводит инициативную, наступательную линию. Мы уверены в правоте нашей позиции, поскольку она зиждется на неоспоримых положениях международного права, которое ставит рекреационное (немедицинское) применение наркотиков вне закона. Подобный принципиальный курс способствует консолидации вокруг России многочисленных государств-единомышленников, не приемлющих нарколиберальные эксперименты. Это наглядно проявилось 2 декабря с.г., когда Комиссия отвергла пять из шести рекомендаций экспертов ВОЗ, направленных на ослабление ныне действующего режима контроля над каннабисом и его производными. Много медийной шумихи поднялось вокруг одобрения с перевесом всего в два голоса рекомендации об исключении каннабиса из списка IV Единой конвенции о наркотических средствах 1961 г. Хотелось бы разочаровать любителей сенсаций, поскольку в данном случае ее не произошло. Этот наркотик остается под жестким конвенционным контролем, будучи включенным как в список I упомянутой Конвенции, так и непосредственно в ее текст наравне с кокаином и опиоидами. Кроме того, статья 39 данного международного договора позволяет государствам устанавливать еще более строгие меры национального контроля для охраны общественного здоровья и благополучия.

Хотелось бы процитировать выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на 62-й сессии КНС в марте 2019 г., в котором он заявил, что легализация наркотиков – это прямая дорога в ад. Мы за то, чтобы эта дорога была надежно перекрыта. Одновременно российский Министр справедливо указал на то, что членство в многосторонних антинаркотических органах должно быть возможно только для тех государств, которые четко следуют предписаниям трех конвенций ООН о контроле над наркотиками.

Намерены совместно с нашими единомышленниками и впредь выступать за незыблемость положений международного режима контроля над наркотиками, основанного на трех универсальных антинаркотических конвенциях. Это напрямую вытекает из утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 23 ноября с.г. Стратегии государственной антинаркотической политики до 2030 г., которая четко ставит задачу по недопущению нарколегализации. Аналогичным курсом мы следуем и в отношениях с нашими ближайшими союзниками. В ходе недавно завершённого председательства России в ШОС и ОДКБ по нашей инициативе приняты сильные документы, направленные на наращивание потенциала этих организаций в деле противодействия трансграничной наркоэкспансии на пространстве Евразии. Убеждены, что совместными усилиями мы с этой задачей справимся.





Вернуться назад

Все новости